Эта заметка будет эмоциональной. Как мы считаем, это совсем не тот случай, когда эмоции нужно скрыть.

   13 июля мы приехали в Керчь, чтобы оказать помощь больному дельфину, о котором сообщил очевидец. Местность представляет из себя песчаную косу, которую отделяет от суши залив, переходящий в длинный канал с вдающимся в сушу рукавом. В этот канал и зашел дельфин.

    Молодая белобочка, девочка, которой мы впоследствии дали имя Агни, обессиленно зависала на поверхности воды, но не позволяла к себе приблизиться. Понаблюдав за ее состоянием и пообщавшись с консультирующим врачом, мы решили начать действовать. Совместно с подоспевшими помощниками из службы ГИМС мы смогли осторожно поймать дельфина и провести необходимые медицинские процедуры, которые должны были облегчить ее состояние - уколы антибиотиками и стимулирующим препаратом. 
   Она поругалась на нас, но стоически выдержала болезненный укол, после чего мы дали ей свободу, и она отошла в сторону. Ночевали мы бок о бок: Агни лежала на поверхности воды возле самого берега, члены команды сменяли друг друга, по очереди засыпая прямо на земле возле костра, кто-то не спал вовсе. Все слушали тихое дыхание дельфина, отчетливо разносящееся в полной тишине, хотя тишина длилась не вечно - ее временами разрывали оглушительные звуки забивающихся свай со стороны стройки Керченского моста. Гулкие, тревожные ритмичные звуки, которые казались невероятно громкими даже несмотря на то, что мы находились в десятке километров от стройки. Страшно представить, насколько мощные звуковые вибрации разносятся под водой, если даже люди, находящиеся на суше и на таком большом от него отдалении, испытывали стресс, дискомфорт и тяжелое ощущение нездоровья всего, что происходит вокруг. Больной дельфин и его взгляд дополняли это ощущение как ничто другое.

   14 июля. На утро ей стало, вероятно, немного лучше: она стала двигаться активнее и даже поела рыбу, которую мы ей предлагали. В положенное время мы снова зашли в воду, и на этот раз она не сопротивлялась так же, как в предыдущий; хоть и нервно, хоть и с возмущением, но позволила бережно взять себя на руки и подвести поближе к мелководью, где мы повторили необходимые процедуры. После этого мы в очередной раз предложили ей свежей ставриды, которой неохотно поделились местные рыбаки. Она немного поела.
   Хотелось верить, что ее состояние улучшится благодаря уколам и заливкам, но дельфин был по-прежнему без сил; в какой-то момент Агни подошла слишком близко к мосту, разделяющему канал на две части, и чрезвычайно сильное в этом месте течение подхватило ее, пронеся под мостом мимо свай и начинало постепенно утягивать ее дальше по рукаву. Пытаясь вплавь направить ее обратно, мы обнаружили, что течение действительно слишком сильное, и побороть его вместе было нереально - пришлось отступить. Когда она оказалась по ту сторону, мы каждую минуту были рядом с ней и следили за каждым ее движением; практически все сутки носили ее на руках в грязной красной воде. В очередной раз аккуратно поднесли ее на руках к берегу, чтобы напоить через зонд и предотвратить обезвоживание.
   Вскоре к нам присоединились и МЧС, чтобы на быстроходной лодке вернуть ее назад, к началу канала, где она явно чувствовала себя наиболее комфортно, так как течение там было слабее и ей можно было просто дрейфовать на поверхности, не тратя много сил. Однако прошло не так много времени после того, как ее туда перевезли, как она снова прошла под мостом и медленно двинулась вниз по течению. Помогать повторно никакие службы не изъявили желания, а пока мы бесконечно воевали с управляющими структурами в попытках получить разрешение на изъятие дельфина в государственное учреждение с целью предоставления полноценного стационарного лечения, она уже оказалась в самом конце канала - в густых зарослях камыша. Было уже слишком темно и мы остались ночевать с ней рядом, чтобы на рассвете вытащить ее. 

   15 июля. Упершись носом в уже непроходимую стену из камышей, Агни лежала в самой дальней, в самой неприметной точке болота, которым оканчивался канал. В темноте мы держали ее на руках, по колено утопая в трясине, царапая ноги об острые камыши, осторожно вывели ее на более глубокую воду. Она тихо трещала, переводя взгляд с одного лица на другое. 
   Нам было необходимо сделать анализ крови, чтобы понять, что не так с белобочкой и подтверждается ли в нашем случае морбилливирус - корь, чума китообразных, о которой мы не раз рассказывали и упоминали. Это страшное заболевание, поражающее органы дыхания и центральную нервную систему, и черноморские дельфины (в частности, морские свиньи и белобочки) ему очень подвержены. Впоследствии, обессиленные и дизориентированные, они приплывают к суше умирать. Вирус произошел посредством произвольных мутаций, как результат сельскохозяйственной деятельности человека. Отходы животноводства, стоки с промышленных ферм и химическое загрязнение воды - все это ведет за собой вспышки болезни, которая сохраняется в спящем режиме, и угнетенный иммунный статус животных делает их мишенью недуга. Многие виды дельфинов по всему Мировому океану являются носителями этого вируса, и порой болезнь проявляется в виде опустошительных эпизоотий. Во рту у Агни были язвы. У белобочек корь нередко сопровождается язвами во рту и на внутренней стороне щек. 

   Времени оставалось слишком мало. Нам было необходимо перенести ее в безопасное, скрытое от глаз место, где можно было бы заниматься ее лечением полноценно. Но ни в канале, ни в болоте, ни на пляже сделать это было невозможно, в конкретных условиях такого места не существовало. Еще с самого первого дня было необходимо немедленное изъятие дельфина для лечения, и мы продолжали бесконечно биться в этом направлении. Тем временем, контролирующие и надзорные органы продолжали вести увлекательную игру, перебрасывая ответственность друг на друга, ведя счет как в азартном матче. Разрешение на изъятие так и не дали, так же, как и хоть сколько-то внятное объяснение происходящему между инстанциями хаосу. Об Агни в этот момент никто и не вспомнил, а если и вспоминали, относились к этому, как нам показалось, с долей пренебрежения, ведь никому не нужны проблемы.
   Мы искренне недоумеваем: что в этом мире может иметь более весомую важность, чем жизнь? Человек живет в паутине им же придуманных рамок, обязательств, нормативов и бумаг. Какое отношение все это имеет к существу, которое на тот момент изо всех сил боролось, пытаясь выжить? "А вам платят за вашу работу?" - мы не раз услышали этот вопрос в свой адрес. - "Нет? Тогда зачем вы этим занимаетесь? Ехали бы домой и спали бы в тепле, а не на земле."

   Шумный выдох, тихое трещание, она переводит взгляд на нас - снизу вверх. Махнула грудным плавником, легла животом на колено одному из членов команды, сидевшему с ней в воде. Мы вместе и мы по-прежнему в болоте. 
    С самой первой минуты этой истории мы были твердо уверены, что нам дадут забрать ее, вылечить, проведя все жизненно необходимые манипуляции. Но теперь же, когда мы убедились в обратном, стало понятно, что шансов очень мало, и других вариантов, кроме как перетащить ее отсюда в море и следить за ее состоянием там, больше нет. Течение в канале усилилось, в то время как море было тихим и спокойным.
   Мы осторожно переместили ее через песчаную косу, к пляжу. Оказавшись в более-менее чистой, по сравнению с каналом, морской воде, Агни немного встрепенулась и предприняла довольно сильные попытки двигаться самостоятельно, несмотря на то, что в болоте лежала абсолютно обессиленно. Мы подошли к ней в воде, вновь сделали уколы и процедуры, после чего решили больше не сдерживать ее, поскольку она начала тратить свои последние силы. Позволили ей идти. Первое время она держалась неподалеку, но постепенно набежавшие отдыхающие, горящие желанием во что бы то ни стало сделать селфи с умирающим животным, пугали ее, так что в какой-то момент она ускорилась и быстро отошла на 300 метров от берега. Весь оставшийся день мы провели на косе, готовые вмешаться в любой момент, но вскоре по воде пошла рябь, и мы потеряли Агни из виду. На ночь мы вернулись домой (домашних животных тоже надо кормить), будучи абсолютно изможденными, подавленными и морально уничтоженными, и могли только молиться, что с ней все в порядке, что ей станет лучше, будучи готовыми в любую секунду кинуться назад. На месте остался наблюдатель, сообщавший нам о происходящем на берегу, но ее он так и не видел.


   16 июля. Два члена команды вернулись на место и провели весь день в пеших поисках Агни вдоль косы, залива и близлежащих бухт, продолжая поиск и с наступлением темноты, но никаких следов ее пребывания поблизости не обнаружили. Ночь, как обычно, переждали прямо на пляже под звездами.

   17 июля. На рассвете поиски продолжились. К полудню на море поднялся шторм, что подавило нас еще больше и почти убило последнюю надежду увидеть Агни. Но днем нам позвонили и сообщили, что ее видели в заливе, в акватории заброшенного железорудного завода. Это место хорошо отпечаталось в нашем сознании еще с тех дней, что мы проводили вместе с Агни в канале, оттуда его было видно - разрушенные вышки, ржавые подъемные краны, пики, неумолкающий ритмичный звук Апокалипсиса, доносящийся со стороны стройки моста. Вся линия горизонта - сплошная бесконечная флотилия кораблей и сухогрузов. А у берега, куда ни посмотри - сети, сети, сети... Куда идти дельфину?

   Человек не позволяет другим не только жить, но и хотя бы умереть в покое.
   Но мы, разумеется, верили в Агни, и верили, что она выкарабкается.
   Мы примчались по вызову к тому месту, где она была замечена в последний раз. За долю секунды увидели ее плавник в просвете между гаражами, когда бежали к воде: она плыла в 30 метрах от берега, ее пытались догнать отдыхающие. Она ушла от них в сторону так резко, что в нас затеплилась надежда - может, все было не зря, и ей стало лучше? Сильные волны захлестывали к берегу, но она энергично уплыла от людей, не дав даже приблизиться к себе. Один из членов команды отправился за ней вплавь, но она была потеряна из виду. Шторм вновь пригвоздил нас к суше. Собственной лодки при нас не было - все это время она была на замене, так как у предыдущей обнаружился серьезный брак. Мы были абсолютно скованы. Службы, имеющие при себе плавсредства, отказались выходить на поиски дельфина. Нам вновь оставалось только ждать и надеяться на чудо.

   18 июля. Агни погибла.
   Нам позвонили и сообщили о трупе белобочки, который вымыло на берег не так далеко от того места, где состоялась наша самая последняя встреча. Уже видя перед глазами ее лицо, мы немедленно приехали к указанному месту. Совершили все стандартные манипуляции с телом - морфометрические замеры и взятие проб для исследования.
   Это нельзя описать словами. 
   Все еще сложно поверить, что это не сон.
   Агни объяснила и отчетливо показала нам то, в чем по-настоящему нуждается, указала нам нужный путь - самое неотложное из всего, что требуется сделать как можно скорее. Спасибо ей за это.
   Мы знали, что наша работа, "Море голосов", очень скоро покажет печальную и страшную половину реальности, от которой невозможно отвести внимание, эта реальность так или иначе запечатляется в сознании нестираемым стоп-кадром. Стало очевидно, что до тех пор, пока у нас не появится собственное место, где животные смогут полностью вылечиться от болезней, набраться сил, получив полноценную комплексную помощь врачей и биологов, истории, подобные этой, будут повторяться, так как полагаться ни на кого, кроме себя, действительно, нельзя. 
   Каждая жизнь стоит того, чтобы побороться за нее. Никто не заслуживает участи быть брошенным на погибель.
   Никто не заслуживает клейма смертника, не имеющего ни малейшего шанса на жизнь, потому что никто не хочет даже попытаться бороться. Это клеймо всегда дается априори.

   Мы начинаем серьезную работу над созданием центра спасения морских животных.
   Приглашаем всех, кто может чем-то помочь, принять в этом участие.

   Плыви в мир без боли, наша маленькая девочка, и прости, что не успели.
   Мы до последнего верили, что она будет жить. Она БОРОЛАСЬ 5 дней. 
   Мы никогда не забудем тебя. Спасибо за все, чему ты научила нас. 
   18/07/17